Сказка для ...
Их было двое - Он и Она. Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной, где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.
Они были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.
Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было где жить. И все говорили: "Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!" А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно. И все говорили: "Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!" А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал. И все говорили: "Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных". Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были Вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной.
И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала. И все говорили: "Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?" Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной.
Они все жили, любили и были счастливыми. И все недоумевали: "Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?" А они так ничего и не сказали. Просто их было всего лишь Двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали. Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.
Доброе утро, любимая
Они спорили весь вечер.
- Ну, какая сейчас Любовь, ты оглянись! Все носятся за Деньгами, как очумелые. Только и слышно - баксы, цены, кризисы, долги, - устало и грустно сказала Она, продолжая сердиться.
- Ну, ты знаешь, за Деньгами носились всегда. Может не так суетливо. Любить-то не перестали - одно другому не мешает, - возражал Он.
- Да ну, ерунду ты говоришь! Как можно Любить, ища работу или зарабатывая копейки? Какая может быть Любовь среди голых макарон!
Он трудился пол ночи, весь измазался в краске, но уснул довольный, с затаённой улыбкой.
Утром Она вышла на балкон, и на асфальте, прямо под окнами…
Ах!.. Ой!.. Не!.. Но!..
Доброе утро, Любимая!
А рядом лежал букет.
А я люблю твои глаза
Я завтра скажу твоему мужу: "Я люблю ее глаза!".
Он все поймет, он поймет, что хлеб пахнет полем, а земля после дождя дымится.
Он же поймет! Утро наступает потому, что ты открываешь глаза.
А еще я люблю твои глаза потому, что это окна, через которые я смотрю на мир. |
... о любви
Терапевтические сказки
... о жизни
... о другом
Снег
Мягкий снегопад навалился на город. Большие, мохнатые хлопья покрывали белым пухом тротуар, машины, крыши, деревья.
- Вот блин! - подумал дворник Михеич. - Скреби теперь эту дрянь лопатой.
- Вот блин! - подумал прохожий кашляя и кряхтя. - С эдакой дрянью и ангину подхватить недолго.
- Вот блин! - подумал драный бродячий пёс. - хрен ли что под этой гадостью сыщешь. а отмечаться как? а чтобы сесть - хвост под попу подкладывать надо.
- Вот блин! - подумала дама на каблуках. - Так и сапоги испортить недолго, вторые такие не купишь.
- Вот блин! - подумал ребёнок. - Каток засыпало и лыжню, где теперь играть?
...
- Вот блин! - подумал снег. - И чего они там внизу ходят, вошкаются. падать красиво не дают.
Соседи
Ах, как осуждали художника соседи!
Все говорили о том, что он такой талантливый, и как жаль, что он пьет, втайне радуясь, что он хоть в этом похож на них.
И никто не знал, что у художника в доме уже давно в кувшине для вина - простая ключевая вода, и ее по утрам легкой походкой приносит та, которую он любит.
А хмельной он оттого, что пьет утреннее солнце, белизну снежных вершин и расплескивает их кистью по своим полотнам.
Я заходил в его всегда открытый дом, пил воду из того кувшина и, покачиваясь, счастливый и печальный, шел домой.
Наверное, это была все-таки не простая вода, или тому виной гибкие руки, наливавшие воду, и глаза девушки, которая так любит художника, глаза цвета горной фиалки.
Бедная моя голова так кружится, и мне так хорошо!
А вон и глупые соседи что-то уже говорят обо мне.
Ну и пусть!
|
