Прислал: Сергей Коновалов

Динамика заболеваемости и смертности в результате злокачественных новообразований свидетельствует о неуклонном росте этой патологии во многих странах мира[1]. Cмертность от злокачественных новообразований занимает второе место после сердечно-сосудистых заболеваний среди причин смертности. Данные онкоэпидемиологии свидетельствуют, что 80-90% случаев раковых заболеваний обусловлены внешними, средовыми факторами.

Кроме канцерогенных продуктов химической промышленности и других экологических загрязнений под внешними факторами также подразумевается употребление алкоголя и табакокурение. Алкоголь является одним из фактором риска развития рака. В настоящее время экспертами международной ассоциации исследований рака алкоголь отнесен к группе агентов, обладающих канцерогенным эффектом [2].

В этой связи предлагается разместить на этикетках с алкогольными напитками предупреждение о риске рака. Риск развития злокачественных новообразований в результате употребления алкоголя значительно варьирует в зависимости от типа рака. Наиболее сильная связь обнаружена между алкоголем и раком верхнего пищеварительного тракта (полости рта, пищевода, глотки и гортани) [3]. Такая взаимосвязь также установлена для рака печени, молочной железы, желудка, поджелудочной железы, толстого кишечника [4].

В большинстве исследований говорится о существовании взаимосвязи «доза - ответная реакция», которая действует как для мужчин, так и для женщин. При этом риск развития злокачественных заболеваний растет с увеличением уровня потребления алкоголя. Согласно эпидемиологическим данным около 75% случаев рака пищевода и около 50% случаев рака полости рта, глотки и гортани связаны со употреблением алкоголя [5]. Употребление более 4-х доз алкоголя в день (одна доза эквивалентна 10 граммам абсолютного алкоголя)  повышает риск рака полости рта и глотки в 9 раз, в то время как курение более 2-х пачек сигарет в день повышает риск в 4 раза [6].

В другом исследовании было показано, что употребляющие 7-21 доз алкоголя в неделю повышает риск рака верхнего пищеварительного тракта в 2 раза по сравнению с непьющими, а употребление алкоголя более чем 69 доз в неделю повышает риск в 12 раз. Сочетанное употребление алкоголя и курение значительно увеличивает риск развития рака. У людей, которые курят и употребляют алкоголь риск развития рака ротовой полости и пищевода в 35 раз выше по сравнению с теми, кто не пьет и не курит [7].

Употребление алкоголя повышает риск развития рака слюнной железы у мужчин в 2,5 раза [8]. Эпидемиологические исследования свидетельствуют о дозозависимой связи между потреблением алкоголя и раком толстой и прямой кишки [9]. Во многих эпидемиологических исследованиях показана взаимосвязь между потреблением алкоголя и риском рака молочной железы у женщин.

Согласно  некоторым исследованиям до 25% случаев рака молочной железы обусловлены алкоголем [10]. Эффекты алкоголя на развитие рака молочной железы также являются дозозависимыми, т.е. с повышением уровня потребления алкоголя повышается риск канцерогенеза. Так, потребление женщинами одной дозы алкоголя в день повышает риск рака молочной железы на 20-30%, а потребление более высоких доз повышает риск на 60-70% [11]. Таким образом, даже небольшое количество алкоголя повышает риск развития рака молочной железы. Наиболее вероятным механизмом развития рака молочной железы является повышение уровня эстрогенов у женщин, употребляющих алкоголь [12]. Это объясняется снижением способности печени метаболизировать эстрогены. Повышение уровня эстрогенов в результате употребления алкоголя является также причиной развития рака эндометрия. Так, было показано, что у женщин в возрасте до 50 лет употреблене алкоголя повышает риск развития рака эндометрия на 70% [13]. Канцерогенные эффекты алкоголя могут усиливаться такими факторами как дефицит фолатов (вследствие снижения их всасывания), а также заместительная гормональная терапия. Фолаты необходимы для процесса репарации поврежденной ДНК, и назначаются беременным женщинам для профилактики генетических аномалий.

Для некоторых видов рака (рак верхнего пищеварительного тракта) алкоголь является непосредственным причинным фактором. Для других (рак печени, рак молочной железы) алкоголь играет непрямую роль, усиливая механизмы канцерогенеза. Механизмы канцерогенного эффекта алкоголя различны. Алкоголь приводит к прямому повреждению слизистой оболочки, что само по себе повышает риск рака. Существуют данные, свидетельствующие о том, что алкоголь повышает экспрессию онкогена (ген который запускает деление клетки), инактивирует ген супрессор опухоли (ген, подавляющий деление клетки), повышает частоту спонтанных мутаций и таким образом способствует канцерогенезу на генетическом уровне [14].

Продукт метаболизма алкоголя ацетальдегид также способен повреждать ДНК и увеличивать частоту мутаций [15]. Кроме того, алкоголь может усиливать канцерогенные свойства других агентов. Так, было показано, что алкоголь повышает способность табака стимулировать образование опухоли у крыс [16].  Следует отметить, что в алкогольных напитках содержится около 400 различных токсических субстанций, обладающих канцерогенными свойствами. В значительной степени карциногенные свойства алкоголя могут быть обусловлены его метаболическими эффектами. Употребление алкоголя приводит к развитию оксидативного стресса. Индуцируемая этанолом изоформа цитохрома P 450 (CYP2E1) в печени катализирует окисление этанола значительно сильнее, чем другие изоформы. Кроме окисления этанола CYP2E1 обладает способностью превращать ксенобиотики в высокотоксичные метаболиты. При этом активируются процесы ПОЛ и истощается уровень восстановленного глутатиона, который является мусорщиком токсичных свободных радикалов [17]. Свободные радикалы взаимодействуют с ДНК, структурно модифицируя ее. Кроме того, хроническая алкогольная интоксикация сопровождается дефицитом нутриентов-антиоксидантов таких как витамины А, Е, фолиевой кислоты, железа, цинка, селена, что также является важным механизмом канцерогенеза [16,18].

Важную роль в карциногенезе играет взаимодействие ген-окружающая среда. Известно, что органные поражения при алкоголизме генетически запрограммированы. Генетический полиморфизм алкоголь-метаболизирующих ферментов является важным аспектом риска развития рака. Установлено, что аллель гена АДГ2 (алкогольдегидрогеназа) и АЛДГ2 (ацетальдегиддегидрогеназа) (ферменты метаболизирующие алкоголь и ацетальдегид соответственно) играет важную роль в канцерогенных эффектах алкоголя [19]. В частности эти аллели являются индикаторами риска рака верхнего пищеварительного тракта [20]. Механизмом канцерогенеза является накопление ацетальдегида вследствие низкой активности изоформы фермента АЛДГ2. У субъектов с аномальной изоформой фермента АЛДГ2 отмечается повышение уровня ацетальдегида в слюне после употребления даже небольших доз алкоголя [21]. На основании этих данных был предложен метод определения риска развития рака верхнего пищеварительного тракта при употреблении алкоголя. Аномальная изоформа часто встречается у представителей восточных народов. Так, например, у японцев, имеющих генотип АЛДГ2 и употребляющих алкоголь риск развития рака толстой и прямой кишки повышен в 2-3 раза [22].

Тот факт, что повышение риска рака полости рта, глотки, гортани и пищевода ассоциировано с потреблением различных видов напитков свидетельствует, что канцерогенными эффектами обладает непосредственно сам этанол. Употребление любых алкогольных напитков повышает риск рака. Риск развития рака верхнего пищеварительного трака у мужчин, употребляющих 150 грамм водки в день по сравнению с не пьющими повышается в 10 раз [9]. Потребление даже небольших доз крепких спиртных напитков повышает риск развития рака простаты на 67% [23]. В то же время не было обнаружено взаимосвязи между риском развития рака простаты и употреблением вина и пива. Имеются данные, свидетельствующие о связи между употреблением различных видов алкогольных напитков и различными видами злокачественных новообразований.

Употребление пива может приводить к повышению риска рака легких [24]. В некоторых регионах мира высокий уровень рака пищевода ассоциируется с употреблением определенных видов алкогольных напитков. Так, например, в северной провинции Франции Кальвадос очень высокий уровень рака пищевода связан с употреблением бренди местного производства [25]. Высокий уровень рака пищевода в Пуэрто-Рико и Бразилии ассоциирован с распространенностью злоупотребления самодельной водки [26]. В Польше высокий уровень заболеваемости раком легких отмечен у женщин, которые употребляют водку [27]. В то же время, в различных регионах преимущественно употребляемый алкогольный напиток ассоциируется с риском развития рака. Так, в Италии, где 80% алкоголя употребляется в виде вина, употребление вина строго ассоциировано с риском развития рака верхнего пищеварительного тракта [28]. Этот факт свидетельствует, что алкоголь является наиболее важным компонентом алкогольных напитков, определяющий риск развития рака.

В последнее время в литературе появились ссылки на экспериментальные данные, согласно которым в вине содержатся антиканцерогенные вещества, одним из которых является ресвератрол [29]. Однако эти данные не следует интерпретировать, как рекомендацию употреблять вино с целью профилактики злокачественных новообразований, так как ресвератрол, как и другие натуральные антиканцерогены содержатся в винограде, из которого вино производится.

В этой связи необходимо отметить, что от 60 до 80% случаев рака может быть предупреждено здоровым образом жизни, адекватной диетой, употреблением в больших количествах овощей и фруктов.     

 
Разводовский Ю.Е.
Медицинский университет, г. Гродно.
 ЛИТЕРАТУРА.
1.    Tuyns A.J. // Pathol. Biol.- 2001.- N 49(9).- p. 759-63.
2.    Blot W.J. // Cancer Res.- 1992.-N 52(7).-p. 2119-2123.
3.    Letters. // British Medical Journal.-1999.- N 318.- p. 1289-92.
4.    Rothman K.J. // Preventive Medicine.- 1980.-N 9(2).- p.174-179.
5.    Stinson F.S., De Bakey S.F. // British Journal of Addiction.- 1992.- N 87(5).- p. 777-783.
6.    Klygis L.M., Barch D.M. // Alcohol and Cancer. CRC Press.- 1992.- p.73-89.
7.    Talamini R., Francesch S., Barra S., La Vecchia C. // International Journal of Cancer.- 1990.- N 46(3).- p. 391-393.
8.    Zaridze D., Borisova E., Maximovith D., Chkhikvadze V. // Cancer Causes Control.- 2000.- N 11(4).- p. 363-71.
9.    International Agency for Research on Cancer. // LARC Monographs on the Evaluation of Carcinogenic risk to Humans.- 1988.- N 44. WHO.
10.    Singletary K.W., Gapstur S.M. // Journal of the American Medical Association.- 2001.- N 286(17).- p. 2143-51.
11.    Longrecker M.P., Berlin J.A., Orza M.J. // Journal of the American Medical Association.- 1988.- N 260(5).- p. 652-656.
12.    Ginsburg E.S. // J. Steroid Biochem. Mol. Biol.- 1999.- N 69(1).- p. 299-306.
13.    Weiderpass E.W., Mucci L.A., Nyren O., Trichopoulos D., Vainio H., Adarni H.O. // Int. Journal Cancer.- 2001.- N 93(2).- p.299-301.
14.    Kharbanda S., Nakamura T., Kufe P. // Biochemical Pharmacology.- 1993.- N45(3).- p.675-681.
15.    Espina M., Lima V., Lieber C.S., Carro A.J. // Carcinogenesis.- 1988.- N. 9(5).- p.761-766.
16.    Carro A.J., Lieber C.S. // Annual Review of Pharmacology and Toxicology.- 1990.- N30.- p.219-249.
17.    Farinat F., Lieber C.S., Carro A.J. // Alcoholism: Clinical and Experimental Research.- 1989.- 13(3).- p.357-360.
18.    Zlegler R.G. // Journal of Nutrition.- 1989.- N119(1).- p.116-122.
19.    Muto M., Hitomi Y., Ohtsu A., Ebihara S., Yoshida S., Esumi H. // Gut.- 2000.- N47(2).- p.256-61.
20.    Matsuo K., Hamajima N., Shinoda M., Hatooka S., Inoue M., Takezaki T., Tajima K. // Carcinogenesis.- 2001.- N22(6).- p.913-916.
21.    Seitz H.K., Matsuzaki S., Yokoyama A., Homann N., Vakevainen S., Wang X.D. // Alcohol: Clinical and Experimental Research.- 2001.- N25(5).- p.137-143.
22.    Kiyohara C. // J. Epidemiol.- 2000.- N.10(5).- p.349-360.
23.    Sesso H.D., Paffenbarger R.S., Lee I.M. // Inter. J. Epidemiolol. – 2001.-N30(4).- p.749-55.
24.    Bandera E.V., Freudenheim J.L., Vena J.E. // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. –2001.-N10(8).- p.813-821.
25.    Tuyns A.G., pequignot G., Abbatucci J.C. // Inter. J. Cancer. – 1979.- N23.-p.443-447.
26.    Victora C.G., Munoz N., Day N.E. // Int. J. Cancer. – 1987.- N39.- p.710-716.
27.    Rachtan J., Sokolowski A. // Lung Cancer.- 1997.- N18.- p.137-145.
28.    Bosetti C., La-Vecchia C., Negri E., Franceschi S. // Eur. J. Clin. Nutr.- 2000.-N54(12).-p.918-920.
29.    Jang M., Cai L., Udeani G.O., Slowing K.V., Thomas C.F., Beecher C.W. // Science.- 1997. –N275.-p.218-220.